Жители села в Забайкалье обвиняют сожительницу «вагнеровца» в том, что из-за неё он попал на войну и погиб

— Игорь такой обычный был, — говорит Ольга Кобылкина, рассматривая фотографию Игоря Епифанцева. На ней худощавый молодой человек в куртке, джинсах и шапочке Adidas курит сигарету. На его пальцах видны татуировки. — Но удар у него хороший, кулаками бил точно. Я сильно его боялась. И до сих пор боюсь.

Кобылкина и Епифанцев начали встречаться в Урулюнгуе в 2018 году. В том же году его отец получил 9 лет и 10 месяцев колонии за убийство жены — матери Игоря. Сергей Епифанцев задушил женщину в пьяной ссоре шнуром от телефона.

Самому Игорю был 21 год. Он нигде не работал и уже имел несколько судимостей: за хранение марихуаны и угон автомобиля. На странице Епифанцева в «Одноклассниках» есть фотография, где он стоит у забора, на котором написано «А.У.Е»*. «Никакого отношения Игорь к „ауешникам“ не имел, просто фото для прикола и не более того», — уверена Ольга Кобылкина.

Кобылкина похожа на учительницу, хотя никогда не преподавала. Она убирает волосы в хвост, на лице — аккуратно наложенная косметика. Ольга старше Игоря на 12 лет, у неё к моменту знакомства с Епифанцевым было двое детей от прошлого брака.

«Столько девчонок Игорёша имел раньше, и красивых, и нормальных, — вспоминает его сестра Надежда Епифанцева. — А бегал он — за ней».

Летом 2019 года Кобылкина родила от Епифанцева сына. «Игорь сначала не хотел ребёнка и перестал ко мне ходить. Но сын Димка так похож на Игоря оказался, что тот опять начал появляться. Мы даже пробовали жить вместе, но недолго», — рассказывает Кобылкина. Она говорит, что Игорь пару раз в месяц уходил в запои и тогда становился очень агрессивным.

В августе 2020 года Епифанцев сильно избил Кобылкину. «Он гулял с друзьями, я позвонила, сказала, чтобы шёл домой. Ну и назвала его некрасивым словом на букву П, — вспоминает Ольга. — Он прибежал, в ограде меня уронил и начал топтать ногами по лицу. Нос мне разбил, шрам до сих пор». Кобылкина вздыхает: «Наверное, нельзя было его так называть. Это было слишком грубо».

Когда Игорь протрезвел, он, по словам Кобылкиной, встал перед ней на колени, заплакал и стал просить прощения. В полицию Ольга обращаться не стала. «У нас многие мужики поколачивают своих жён, — объясняет она. — И мой бывший муж меня бил — но не так сильно, как Игорь. Бьют, что тут сделаешь».

Урулюнгуй находится в часе езды от российско-китайской границы. Тут живёт около 700 человек. Село стоит посреди степи, оно пронизано грунтовыми дорогами. Вокруг конопляные поля, и уголовные дела за хранение наркотиков здесь не редкость. «А вот с работой в Урулюнгуе хуже, чем с травкой, — говорит ЛБ местный житель Владимир Елисеев. — Раньше совхоз был. Сейчас кто-то работает в школе, садике, доме культуры. Кто-то овец разводит. Ну и всё».

Отделения полиции в селе нет. Если нужно, правоохранители приезжают из Приаргунска — это районный центр в 65 километрах от Урулюнгуя.

Ольга Кобылкина до рождения детей работала в магазине. Потом начала жить на детские пособия. Игорь Епифанцев тоже официальной работы не имел. «Калымил на сенокосах, воду возил, дрова рубил, помогал скот заколоть, — рассказывает подруга Ольги Наталья (имя изменено — ЛБ). — Но все деньги тратил только на одно — на водку».

— Трезвым я Игоря вроде и не видел, — вспоминает отец Ольги Кобылкиной Олег Пономарёв. — Когда выпивал, у него будто раздвоение личности начиналось. Вот спокойно говорит, а потом прямо на глазах начинает сам себя накручивать. Ну и Ольге от него сильно доставалось, очень он её ревновал. Хотя даже мужем не был. Я ему так и говорил: «Сегодня ты есть, завтра тебя нет».

В октябре 2020 года Кобылкина уехала в районную больницу и оставила троих детей на попечение Епифанцева. Через некоторое время Ольге позвонила сестра Епифанцева Надежда. «Надя сказала, что в доме не топлено, бардак, Игорь пьяный, агрессивный, дома кого только нет, — говорит Ольга. — Надя забрала всех ребятишек к себе».

Кобылкина поехала обратно в Урулюнгуй. По пути позвонила в полицию, попросила успокоить Епифанцева. «Ну, они с ним поговорили, а на следующий день Игорь ко мне домой пришёл, дети уже со мной были, — рассказывает Кобылкина. — Он взял вилы, направил их на меня и попёр. Материл, что на него в полицию заявляю. Кричал: „Я убью тебя, тварь!“ Я забежала в дом и закрылась изнутри. Он забрал вилы и уехал на сенокос».

Ольга опять вызвала полицию. «Говорю им: заберите Епифанцева хотя бы на несколько дней, — вспоминает Кобылкина. — А они мне: таких законов нету. Я говорю: не хочу, чтобы он со мной жил. А они мне: мы живём в свободной стране и Епифанцев может жить, где хочет».

Кобылкина в тот же день написала заявление об угрозе убийством. Но следователь Приаргунского МВД Костромин отказал в возбуждении уголовного дела. В постановлении об отказе (есть в распоряжении ЛБ) написано: «Епифанцев находился в двух метрах от заявительницы, а значит, [у неё] не было оснований опасаться угрозы убийством». После этого представитель Кобылкиной, юрист Анастасия Коптеева, подала заявление в прокуратуру и там решение Костромина отменили как незаконное.

В феврале 2021 года Епифанцева всё-таки привлекли к уголовной ответственности: у него нашли марихуану. Коптеева добилась того, чтобы дело возбудили и за угрозу вилами. Хранение наркотиков и угрозу убийством объединили в одно производство. Суд состоялся в октябре. Всё это время Игорь оставался на свободе. За девять месяцев он, по словам Ольги, минимум пять раз напал на неё, требуя забрать заявление из полиции. Все эти случаи подробно описаны в жалобе Кобылкиной и Коптеевой на бездействие правоохранительных органов, которую в сентябре прошлого года они отправили в Европейский суд по правам человека (есть в распоряжении редакции ЛБ).

Как рассказывает Ольга, в апреле 2021 года Епифанцев ворвался в дом и на глазах у Кобылкиной и её детей топором разбил стол, стулья, пол и двери. В мае Игорь избил Ольгу, она, защищаясь, поцарапала ему лицо. Полиция отвезла обоих на медицинское освидетельствование, а обратно обоих же привезла к дому Кобылкиной, хотя Ольга просила этого не делать. В июне, утверждает Кобылкина, Епифанцев вырвал ей волосы на голове и выбил зуб. В августе избил отца Ольги, а её девятилетнюю дочь толкнул на дверь и рассёк девочке бровь. Спустя несколько дней разбил кирпичом окно.

Ольга Кобылкина описывает своё состояние того времени как «полная безысходность». «Я всё время писала заявления в полицию, но там с Епифанцевым поговорят — и больше ничего. Максимум, ему назначали обязательные работы, — рассказывает Кобылкина. — Однажды пошла на приём к главе села, Игорь пьяный дома был. Взяла всех детей. Плакала. Говорю главе: я домой боюсь идти. Она куда-то звонила, в опеку что ли, разговаривала. Там сказали, что помочь ничем не могут. Пришлось нам домой идти. Глава пообещала с Игорем поговорить, но так и не поговорила».

Глава сельской администрации Надежда Аксёнова, на прием к которой ходила Кобылкина, отказалась от комментариев «Людям Байкала».

Ольга рассказывает, что в какой-то момент она «до такой степени устала от страха, что начала звонить во все инстанции подряд». «По какому-то телефону доверия мне посоветовали бросать дом и уезжать, пока не поздно. Я так и сделала в итоге», — говорит она.

В августе 2021 года Кобылкина распродала вещи, заколотила дом и уехала с детьми в село Красный Чикой — на родину родителей. Это больше тысячи километров от Урулюнгуя. Чуть позже за Ольгой в Чикой перебрался и её отец, мать осталась в Урулюнгуе присматривать за домом. Тогда Кобылкина уже была беременна вторым ребёнком от Епифанцева.

— Ну, я не хотела быть с Игорем, выгоняла его, выгоняла, а он опять приходил и приходил, — объясняет Ольга свою беременность. — Ну и жила с ним. Это из-за страха было, получается.

Дочку Ольга родила уже в Красном Чикое, Игорь её ни разу не видел. Он знал, куда уехала Кобылкина с детьми, но преследовать её не стал. Осенью 2021 года Приаргунский районный суд приговорил Епифанцева к трём с половиной годам колонии за угрозу убийством и по «наркотической» статье 228. А через год знакомая Кобылкиной, чей муж сидел вместе с Епифанцевым, рассказала Ольге, что Игорь стал наёмником ЧВК «Вагнер».

— И я стала бояться этого лета, — объясняет Ольга. — Если бы Игорь шесть месяцев «там» продержался, его бы амнистировали. А он друзьям говорил, что хотел в Чикой приехать типа «к себе». А на самом деле, ко мне хотел ехать, конечно. Мне очень страшно было.

Погиб Епифанцев в конце января 2023 года. Похоронили Игоря 23 февраля в Урулюнгуе. Траурный митинг прошёл в сельском доме культуры.

— Я таких красивых похорон никогда в нашем селе не видела, — вспоминает подруга Кобылкиной Наталья. — Вся деревня была, военные приехали. Цветы ему ложили на гроб. Ну и речи говорили. Глава села сказала, что давайте почтим память и всё такое. Классная руководительница вспомнила, что он был любознательный. А ещё кто-то выразился, что Игорь погиб героем, потому что храбрости у него хватило туда поехать. Ну а что он сидел в колонии — про это никто ничего. Хотя потом на улице люди шушукались.

Ольги Кобылкиной на похоронах не было. Она объясняет, что ехать с детьми тысячу километров — далеко и сложно. Потом добавляет: «Да и не хотелось мне в Урулюнгуй. Почему-то сейчас в деревне слухи ходят, что я Игоря сдала и из-за меня он погиб».

По данным «Людей Байкала», на войне погибли минимум 59 жителей Забайкалья, которые заключили контракт с ЧВК «Вагнер». Фамилии 43 из них можно встретить на сайтах краевого и районных судов.

Восемь «вагнеровцев» получили сроки за убийства и нанесение тяжкого вреда здоровью, повлёкшего смерть. Но в основном осуждённых, попавших на войну, обвиняли в кражах (17 человек) и хранении наркотиков (10 человек). В первый раз суды чаще всего дают по этим статьям штраф или условное лишение свободы. При рецидиве получают уже реальное наказание, но оно редко превышает 5-6 лет.

— Для нас кража, наркота — это мелочь пузатая, ниочёмошно, — рассуждает в разговоре с ЛБ житель Урулюнгуя Григорий. Он дальний родственник Епифанцевых и просит не указывать его настоящие имя и фамилию. — Игорёша наш не убийца. Ну, коноплю покуривал. А Ольга, дрянь, его на смерть отправила.

Жена Григория Анастасия говорит, что могла бы назвать Игоря преступником, если бы тот «убил кого или снасильничал». «Но тут таких как он — пруд пруди, — подчёркивает она. — Игорь — обычный пацан. Ну, побил. Ну, травку собрал. Так все так делают. Всех что ли в колонию теперь сажать».

Подруга Кобылкиной Наталья подтверждает, что в Урулюнгуе винят Ольгу в гибели Епифанцева. Она считает, что провоцирует это сестра Игоря Надежда. «Приходит она в магазин или на почту и начинает: Ольга такая, Ольга растакая, — говорит Наталья. — Оскорбляет её. И, конечно, все теперь думают, что Ольга такая плохая, посадила Игоря бедненького. И потом он пошёл на войну и погиб. Но она же не заставляла его ехать».

Наталья не считает Игоря героем, потому что «ничего хорошего в своей жизни он и не сделал». «Все знают: родителей он бил, сестру бил, Ольгу бил. Пил постоянно. Наверное, в первом бою и убили. И вот такие похороны устроили. Типа герой», — объясняет она. На самом деле, Епифанцев пробыл в ЧВК «Вагнер» около двух месяцев — с момента заключения контракта до гибели.

Отец Кобылкиной Олег Пономарёв рассуждает, что он испытывает по поводу смерти Епифанцева «ноль эмоций». «Главное, что Ольге и внучатам спокойно будет, — говорит он. — Потому что Игорь без конца буянил. А я милиции ещё тогда говорил: если вы его не уймёте, я его сам захлестну. Но им это было как горох об стенку».

Сестра Игоря Надежда Епифанцева в разговоре с ЛБ не скрывает, что её брат имел «тяжёлый характер». Но она отмечает, что Игорь любил спорт, был воспитанным, чистоплотным и «каждый день мыл голову в тазике».

— А в доме у Ольги всегда — беспорядок, не убрано! — восклицает Надежда. — Он жаловался на это. В деревне надо хозяйством заниматься — а это всё не для неё. Да, несколько раз была у него агрессия к Ольге, я сама свидетелем была. Так на то были причины.

Епифанцева говорит, что Кобылкина «чё только ни вытворяла, писала разным мужикам, у неё 150 левых страничек было». «Она наставила мне колов в „Одноклассниках“, а мужу моему давай подарки дарить, „классы“ ставить, — вспоминает Надежда. — Некрасиво это было с её стороны».

Надежда вспоминает, что из-за этого всего на Игоря «было тяжело смотреть».

— Он мучился, даже плакал, — рассказывает Епифанцева. — А Ольга его не слышала, ей по хрену было.

После истории с вилами Надежда поговорила с Игорем, «он прислушался, успокоился и перестал Ольгу гонять», — вздыхает она.

— Но Кобылкина сама вызывала полицию — даже если Игорь просто шёл пьяный по улице мимо, — говорит Епифанцева. — Видит его и тут же звонит, долаживает, что он её щас избивать будет. Полиция приезжает — побоев нет, ну конечно, что тут сделаешь.

По мнению Надежды, именно Ольга «всеми правдами-неправдами посадила Игоря в колонию». «Я и так была расстроена, — вспоминает Епифанцева. — А потом Игорёша написал из колонии, что собирается ехать на войну».

— Я ему пишу: зачем тебе всё это, ты же погибнешь! — всхлипывает Епифанцева. — А он мне в ответ: «Если я погибну, значит так и должно быть». И как-то так выразился — что хоть какая-то польза от него будет.

Сейчас Епифанцева называет брата «героем». «Ольга со своих посторонних страничек пишет о нём плохие вещи, оскорбляет. Но вся деревня о нём хорошего мнения, — подчёркивает Надежда. — Здесь все на евошней стороне, никого нет на еёшней».

Перед похоронами Ольга перевела Надежде деньги (она не стала говорить сколько), но та их вернула. «Надя меня проклинает, смерти мне желает, — недоумевает Кобылкина. — Я вообще в шоке. Она знала, что Игорь меня бил. Жалела меня и детей. А сейчас вот так. Все прекрасно знают, какой он был, и всё равно осуждают меня. И я типа виновата, потому что ничего такого ужасного он не сделал».

Кобылкиной сообщила о смерти Епифанцева её знакомая — увидела пост в соцсетях. Ольга рассказывает, что раньше думала: если Игоря убьют, она обрадуется или у неё наступит облегчение. «Но ни фига, ни фига, мне его жалко стало, — описывает она своё состояние. — Какой он ни был, всё равно жалко. Я сейчас заплачу».

Ольга действительно плачет.

— Я сначала хотела, чтобы ему больше дали, чтобы пожить как-то нормально, подольше, — говорит сквозь слёзы она. — Но ведь у нас с ним двое детей. И хорошее было. И внимание ко мне он проявлял, и сына любил. Сейчас я плохое о нём и не вспомню.

Кобылкина говорит, что её старшие дети от первого брака «нормально общались» с Епифанцевым. «Сначала называли его „Игорёша“, потом папой стали звать, — рассказывает она. — Гордятся, что он туда [на войну] поехал. Их отцу-то приходила повестка по мобилизации, но его не взяли почему-то. Мой сын заявляет: „Вот Игорёша не побоялся воевать, а мой папа побоялся“».

Её старшая дочь всегда жалела Епифанцева. «Игорь когда приходил пьяный к нам и громил дом, Диана его успокаивала: „Игорёша, всё нормально“, — вспоминает Кобылкина. — Один раз он прибежал, избил моего отца, потом ударил Диану, она врезалась в дверь, рассекла бровь. Так и потом ему говорила: „Ничего страшного, Игорёша, всё будет хорошо“».

Кобылкина опять плачет.

— Такие чувства у меня в душе непонятные, — наконец говорит она. — Я так боялась Игоря. Но сейчас я понимаю, что он герой. Не испугался, пошёл. И как мне теперь с этим жить?

*Экстремистская организация, запрещённая в России.

Источник: https://baikal-journal.ru/2023/03/22/ona-dryan-nashego-igoryoshku-na-smert-otpravila/